Эти бессмертные строки великий поэт посвятил Юлии Самойловой, яркой, умной, блестящей женщине, общество которой ценили самые известные и выдающиеся люди ее времени.
В 1803 году родилась девочка, которую назвали Юлией – дочь Марии Скавронской и кавалерийского генерала графа Павла Петровича Палена. Дед у Юли, второй муж ее бабушки – итальянский граф Юлий Помпеевич Литта происходил из одного из самых знатных родов патрициев, когда-то правящих Миланом. После смерти матери и новоиспеченного деда она получает огромное наследство и становится одной из богатейших женщин России.
В 1825 году Юлия Павловна вступает в брак с графом Николаем Александровичем Самойловым, капитаном лейб-гвардии Преображенского полка, человеком довольно образованным и передовых взглядов. Но брак этот не был счастливым, и обвиняли в этом Юлию Самойлову. Но как бы там ни было, через год молодые разошлись. Именно тогда молодая графиня заработала, по мнению барона Корфа, «не совсем лестную репутацию». Ее имение Графская Славянка было всегда открыто для молодых офицеров, петербургских повес и заезжих иностранцев. Шампанское лилось рекой, гости развлекались, не зная меры. Поговаривали даже, что Графская Славянка превосходила по популярности Царское Село.
В начале XIX столетия в обществе, под влиянием идей романтизма, возник новый тип великосветской женщины, свободной, дерзкой, блестящей. Таких дам называли «львицами». Они зачитывались романами Жорж Санд, курили, пренебрегали условностями и нередко имели очень бурную личную жизнь.
Графиня Юлия Павловна полностью соответствовала этой характеристике: независимая, для женщины того времени необычно образованная, прекрасно разбирающаяся в искусстве, музыке, литературе, истории. Серьезно увлекалась мистикой и эзотерикой. Эзотерические знания Юлия черпала не только из огромной библиотеки редких книг, доставшихся в наследство от своих итальянских родственников, но и от многочисленного знакомства со знающими людьми того времени. Особенно графиню увлекало два направления в гадании. Первое – это гадание по хрустальному шару в свете свечи. Именно, с помощью этого гадания она часто уточняла или проверяла второе свое серьезное увлечение. А вторым и любимым способом гадания у нее было хиромантия. Интерес, как и умение, точно гадать по ладони и по хрустальному шару — кристаллу Юлия унаследовала от своей прабабки по итальянской линии. Гадала графиня по линиям ладони многим: особенно заграничной знати, да петербургским светским дамам. Но иногда гадала по руке и менее знатной публике, так, как она сама говорила, из-за азарта. Графиня говорила, откровенно и резко, обо всех перипетиях их «кружевных» судеб. Дамы, бывало, трепетали и млели, то краснели, то бледнели, едва не падая в обморок, слыша ее дерзновенные речи об их сердечных тайнах, которые те тщательно скрывали не только от подруг, но и от близких. Вглядываясь в ладони, на любой вопрос, Юля всегда попадала в точку. Один из многочисленных и ярких примеров ее умению гадать по ладони относится к судьбе А.С.Пушкину. Как и многие знаменитости, Пушкин был частым гостем в ее имении. Графиня сразу оценила его явный литературный талант. Они часто обсуждали его творчество. Так, в один из очередных вечеров в доме на Славянке, видя, как Юля гадает присутствующим по ладони, Пушкин, тоже решает присоединиться к ним и узнать свою судьбу. В тот вечер, графиня была явно в хорошем настроении. Линии на ладонях предыдущих клиентов не давали повода для грусти или печали. Поэт присел за маленький столик напротив графини и протянул руки ладонями вверх. Юля подвинула свячу поближе и пристально взглянула в ладони.
— Ну, что там? – как-то нервно спросил поэт.
Графиня замерла на несколько секунд, а потом, резко отшатнувшись назад, промолвила:
— Какая несправедливость? В ваших руках я вижу неотвратимую смерть, в самом расцвете сил. И виной всему – завистники, недоброжелатели и гнусные интриги.
— И когда же? – взволнованно и растерянно произнес Александр Сергеевич.
— Где-то на 38 году жизни, — еле слышно ответила Самойлова и поспешила удалиться.
А поспешила графиня к своему магическому шару. В лучах свечи кристалл, вдруг стал багряно-алым. В глубине шара Юля с ужасом увидела Пушкина на холодном, кроваво-грязном снегу. Он приподнялся и упал снова. Ей тогда захотелось даже разбить зловещий кристалл, и она чуть было не швырнула в него от злости и бессильного отчаяния мягкой атласной туфелькой. Потом опомнилась: разве могла она идти против предначертаний свыше, которые все равно не изменить?!
Через много лет предсказание графини сбылось. Осенью 1836 завистники и враги Пушкина из высшей петербургской аристократии пустили в ход подлую клевету на его жену, связывая ее имя с именем царя, а затем и с именем пользующегося расположением Николая I барона Дантеса, нагло ухаживавшего за Натальей Николаевной. Чтобы защитить свою честь, Пушкин вызвал Дантеса на дуэль, которая состоялась 27 января (8 февраля н.с.) 1837 года на Черной речке. Поэт был смертельно ранен и через два дня скончался.
Юля вела активный образ жизни, часто гадала, много общалась, но вот своих личных тайн она никогда не открыла никому, и сердилась, когда их хоть как-то пытались угадать. По линиям на ладонях она хорошо знала и свое собственное трудное будущее на чужбине, смерть очень близких ей людей, смерть второго мужа, но старалась не думать об этом, не грустить. Но, несмотря на всю свою прозорливость, тонкость, «вещую» мудрость, которой часто поражались многие, сама же она так не смогла разгадать ни с помощью хрустального шара, ни с помощью линий – самую главную свою тайну – тайну любви к великому русскому художнику Карлу Брюллову. Тайну этой любви она унесла с собой в могилу.
Справка: В 1826 году Юлия Самойлова знакомится с Карлом Брюлловым, тогда еще совсем неизвестным художником. Молодые люди очень сблизились, их объединяла любовь к искусству. Юлия со всей энергичностью стала помогать молодому художнику, организовывала его выставки, знакомила с известными людьми, и именно она ввела Брюллова в высшее общество Италии. Именно в это время Брюллов пишет две свои знаменитые работы, «Всадница» и «Портрет графини Самойловой возвращающейся с бала с приемной дочерью Амацилией Паччини». Карл и Юлия были удивительно похожи душами, сердцами, восприятием мира. Они всегда понимали друг друга с полуслова, не посягали на свободу друг друга, не было между ними ни секрета, ни тайны, ни банально – пошлой ревности. По некоторым слухам они даже хотели пожениться, но жизнь развела их. Последними словами Карла при расставании были: «Ты уходишь из моей жизни. Значит, и мне пора уходить!» Вскоре после расставания Брюллов неожиданно умирает от сердечного приступа.
В гостеприимном доме Юлии Павловны постоянно бывали композиторы, писатели, политики, одним словом, передовые и самые образованные люди того времени. После восстания декабристов в 1825 году Николай I не одобрял таких собраний высшего света, и Самойловой был сделан не один выговор. Говорили, что после одного из таких разговоров Юлия Самойлова сказав царю: – «Ездили не в Славянку, а к графине Самойловой, и где бы она ни была, будут продолжать к ней ездить». Николай I возмутился, и Юлия Павловна, в конце концов, вынуждена была уехать в Италию. За границей Самойлова побывает замужем еще дважды. Второй ее муж, молодой оперный певец Перри, умрет через год после свадьбы — от чахотки, в 1847 году, а третий, граф дэ Морнэ, оставит супругу через год после венчания, объяснив развод полным несходством характеров. Не все из рыцарей графини могли в высшей мере выносить ослепляющий блеск «итальянского солнца»!
Став женой иностранца, графиня Самойлова, по тогдашним законам, лишилась российского подданства и, естественно, всех своих титулов, а также потеряла право на владение всем имуществом и огромные доходы. Конец прекрасной Юлии был печален. Огромное состояние вскоре исчезло. Но, что удивительно, даже в годы нужды, голода и разорения Юлия Павловна категорически отказалась продать принадлежащие ей картины кисти К. Брюллова. Она умерла в Париже нищей и всеми забытой старухой 14 марта 1875 года, как и было предначертано линиями на ладони.
Автор: Абарин Юрий (2008 год)